Я не уставая

стенографию эту жизнь.

Но в овале, сквозь который я смотрю,

постоянно все меняется -

то, что было вчера поутру,

сегодня не повторяется,

и я не успеваю

стенографировать эту жизнь.

Мне советуют знакомые снобы

систему поменять:

мол, Люмьеры, Ундервуд и Эдисон

придумали кое-что получше.

Но куриный подчерк -

надтреснутый голосок

ветхой моей авторучки

застенчиво снова и снова

уверяет в обратном меня.

А я не дитя, а жизнь - не ясли.

Понимаю - творье и творье.

Ну, придумал. Ну, записал.

Главное ведь - "что", а "чем" - побочно.

Но когда рукою прощупывать сам

каждую вымученную строчку,

становится совершенно ясно,

что это - сугубо твое.

Я не уставая

стенографирую эту жизнь.

Но то, что было вчера поутру,

сегодня не повторяется.

Я консерватор, верен перу

и оно, как умеет, старается,

но мы не успеваем

стенографировать эту жизнь...